История заселения станицы Кавказской Кубанскаго казачьяго войска
1794-1894 г.г.

Кавказская станица расположена на возвышенной площади праваго берега р. Кубани. Почва — глина и черноземъ съ болѣe или менѣе, значительною примѣсью песку, почему большой грязи въ станицѣ не бываетъ. Въ періодъ таянія снѣговъ и во время дождей, вода собирается внутри станицы, въ ложбинѣ, и отсюда стекаетъ по направленію къ хутору Романовскому, въ глубокую балку, гдѣ задерживается плотиною, образуя довольно значительный прудъ, служащій водопоемъ для домашнихъ животныхъ.

Земельвый надѣлъ станицы, равный 28504 дес. удобной и 889 дес. неудобной земли, формально не отмежеванъ, почему границы его имѣютъ’ временное значеніе. Онѣ соприкасаются съ юртами станицъ: Темижбекской на востокѣ, Казанской на западѣ, Ильинской и р. Челбасы на сѣверѣ и р. Кубанью на югѣ. Вблизи станицы, по берегамъ р. Кубани, имѣются два, покрытые мелкимъ лѣсомъ и кустарниками, кута—хохлацкій и карантинный; каждый изъ нихъ занимаетъ площадь въ 110— 120 дес.
По составу почву юртовой земли можно раздѣлить па три вида. Западная часть юрта, прилегающая къ Романовскому хутору, имѣетъ песчаную почву съ примѣсью глины, въ восточной преобладаетъ глина съ болѣе или менѣе значительньтмъ процентомъ чернозема и песку, на сѣверѣ — черноземъ. Мѣстные жители считаютъ свои земли по плодородию слабее земель окружающихъ станицъ.
Съ южной и северной сторонъ юртъ примыкаетъ къ рѣкамъ — Кубани и Челбасамъ. Первая имѣетъ возвышенный, съ крутыми спусками, правый берегъ, берега второй низки. Въ періодъ таянія въ верховьяхъ Кубани и притоковъ ея снѣговъ, русло рѣки переполняется, вода выходить изъ береговъ и затопляетъ низменности, причиняя иногда значительный вредъ виноградникамъ и огородамъ, расположеннымъ надъ Кубанью. Уровень воды вообще находится въ зависимости отъ временъ года: весною и осенью возможно судоходство, лѣтомъ и зимою рѣка доступна для перехода въ бродъ. Въ половодье быстрота теченія доходить до 24 саж. въ минуту. Вода здорова и пріятна для питья, въ половодье она мутна и требуетъ фильтровки. Не смотря на довольно значительное разстоянie Кубани отъ станицы, жители носятъ воду для питья и приготовленія пищи ведрами на плечахъ. Роль водоносовъ исполняютъ молодыя женщины и девушки, преимущественно въ вечернее время, соединяясь для сего въ партіи.
Р. Челбасы вытекаетъ вблизи ст. Темижбекской изъ родниковъ, принимая по пути воды другихъ ручейковъ, дождевую и снѣговую. Слабое теченіе, пологіе берега, допускаютъ устройство но рѣкѣ гатей и запрудъ, при которыхъ устраиваются мукомольныя мельницы. Дно рѣкн иловатое и топкое; кое-гдѣ по берегамъ растетъ камышъ и другіе водяныя растенія. Въ летнее время ручная вода, не имѣя свободнаго стока, покрывается зеленою плѣсенью отъ гніенія болотныхъ растеній и совсѣмъ негодна для питья. Домашнія животныя, въ силу необходимости, пьютъ ее и подвергаются разнаго рода заболѣваніямъ.
Въ станице и на юртовыхъ земляхъ есть колодцы, но вода въ нихъ горькая или соленая, почему и употребляется главнымъ образомъ домашними животными и изрѣдка жителями.
Кавказская — станица основана въ 1794 г. и заселена казаками съ Дона. Первые поселенцы ея давно отошли въ вѣчность, но разсказы объ обстоятельствахъ водворенія ихъ здѣсь сохраняются среди потомковъ, современныхъ намъ жителей станицы Въ общемъ преданія эти сходны съ несомнѣнными историческими сказаніями.  
Станица Кавказская основана на мѣсте бывшей Кавказской крѣпости, заложенной значительно ранѣе, вмѣстѣ съ другими крѣпостями Кавказской линіи, великимъ Суворовымъ, въ бытность его командующімъ Кубанскимъ корпусомъ, въ 1777-8 г.г. Еще и нынѣ можно услышать отъ мѣстныхъ старожиловъ выраженіе: «Это усадебное мѣсто мое собственное; Оно досталось моему отцу или дѣду отъ Суворова». Имя знаменитаго полководца на столько популярно здѣсь, что съ нимъ связывается c поселеніем станицы вопреки исторической истинѣ. Приводимъ устные разсказы старожиловъ объ обстоятельствахъ основанія и заселенія Кавказской станицы.
Старики—Харитонъ Коноваловъ, родившійся спустя годъ по заселеніи станицы и умершій отъ холеры въ 1892 г., Каленикъ Барыкинъ; хорунжій Mepкурій Шерстобытовъ, сотники Антонъ Мельниковъ, Парфеній Тереминъ и другіе говорятъ со словъ своихъ родителей и родственниковъ, что, во время выселенія донцовъ на Кубань, войсковымъ атаманомъ на Дону былъ генералъ Иловайскій. Получивъ Высочайшее Императрицы Екатерины II повеленіе о переселеніи на Кубань, извѣстнаго количества казачьихъ семействъ, Иловайскій рѣшилъ послать туда семейства тѣхъ казаковъ, которые въ то время несли; кардонную службу на Кубанской линіи, и входили въ составъ многочисленныхъ семействъ, требующихъ раздела у себя, на Дону. Вѣсть эта быстро достигла береговъ Кубани и на столько встревожила здѣсь казаковъ, что они въ большинствѣ, оставивъ свои полки, бѣжали на Донъ, въ свои станицы. Бѣгство, сначала незначительными партіями, постепенно усиливалось, разрослось въ поголовное и потребовало, какъ извѣстно изъ историческихъ изслѣдованій, для своей прістановки вмѣшательства регулярныхъ войскъ.
Исполняя Высочайшее повеленіе, Иловайскій потребовалъ отъ станичныхъ обществъ назначенія семействъ переселенцевъ по приговорамъ. Требованіе это на практикѣ оказалось трудно выполнимымъ: добровольно никто не хотѣлъ переселяться и каждый, устраняя себя, хотѣлъ выселені другаго. При такихъ условіяхъ станичныя власти взяли на себя рѣшающій голосъ въ выборѣ и назначеніи переселенцевъ и, по указанію ихъ, общества ставили приговоры. Значительное большинство вазначенныхъ такимъ образомъ переселенцевъ, соединившись съ бѣжавшими казаками, явились к Иловайскому, громко требуя правосудія и пріостановки переселенія. Неурядицы усиливались и перешли въ
открытый бунтъ, послѣдствіемъ чего было наказаніе виновныхъ чрезъ палачей, плетьми и водворенie ихъ на Кубани. Мѣстныхъ старожиловъ и теперь еще называютъ «кнутобойцами», напоминая имъ этимъ о карѣ, постигшей ихъ предковъ. Разсказъ этотъ подтверждается извѣстнымъ историкомъ Кавказа Потто. «Графъ Гудовичъ, пишетъ онъ, проэктировалъ расположить на Кубани рядъ укрѣпленныхъ станицъ, поселивъ донскіе полки, служившіе на Кавказѣ, но такая мѣра , вызвала бунтъ, и казаки, оставивъ своихъ старшинъ, но забравъ знамена, ушли на Донъ и произвели тамъ всеобщее смятеніе. Въ Черкаскъ прибыло болѣе тысячи человѣкъ, 31 Мая 1792 г. до 300 человѣкъ ворвалось въ домъ Иловайскаго, требуя именной указъ о переселеніи. Но едва кончилось чтеніе некоторых бумагъ и писемъ Гудовича, казаки закрычали: «отымай дѣла» и произвели смятеніе. Для водворения спокойствія посланы на Донъ регулярныя войска. Только чрезъ 3 года удалось отправить на Кавказъ 1000 семействъ, изъ которыхъ Гудовичъ образовалъ Кубанскій линейный казачій полкъ, поселенный въ шести станицахъ: Усть-Лабинской, Кавказской, Григориполисской, Прочноокопской, Темнолѣс- ской и ВоровсколѣЬсской. При Усть-Лабинской и Кавказской возведены сильные крѣпости,—Кавказская на 1 баталіонъ и 27 орудій .
Назначенныя къ переселенію семейства сгруппированы были въ одну пapтію и направлены на р. Вонючій Егорлькъ, къ сел. Лежанкѣ (нынѣ Средне-Егорлыкское село Ставропольской губ.). На мѣстѣ переправы чрезъ Егорлыкъ было небольшое укрѣпленіе, карантинъ, казармы для команды и больныхъ и мостъ чрезъ рѣку. Выдержавъ 12-тидневный карантинъ, переселенцы были распредѣлены для поселенія по предназначеннымъ станицамъ, при чемъ даже ближайшіе между собою родственники были разъединены и записаны по разнымъ станицамъ, вероятно, съ цѣлію предупрежденія въ будущемъ разнаго рода смутъ. Отсюда переселенцы двинулись двумя партіями. Тѣ, которые предназначались для заселенія Темнолѣсской и Воровсколѣсской станицъ, пошли въ восточномъ направленіи, по линіи кордонныхъ постовъ, а поселенцы остальныхъ станицъ направились къ югу, по ручьямъ: Горькому, Стублянкѣ и Карасуну. Въ верховьяхъ послѣдняго, близь урочища «Косой логъ» (между нынѣшними станицами Ильинской и Новопокровской), переселенцы встрѣчены были отрядомъ изъ двухъ сотенъ донскихъ казаковъ съ артиллеріею. Здѣсь переселенцы и казачьи сотни простояли двѣ недѣли. Одна сотня въ это время выслана была для развѣдокъ къ Кубани и понесла сильное пораженіе отъ черкесовъ. Едва достигла она раьъѣзднаго поста, между Кавказскимъ укрѣпленiемъ и Темижбекскимъ постомъ, и показалась на крутомъ берегу Кубани, какъ подверглась неожиданному нападенію большой партіи черкесъ. Казаки смѣшались, бросились въ безпорядкѣ назадъ и въ большинствѣ легли подъ шашками горцевъ. Преслѣдованіе прекратилось за р. Челбасами, у разсыпныхъ кургановъ, вблизи нынѣшней Дмитріевской станицы. Уцѣлѣвппе отъ погрома казаки дали знать о печальныхъ результатахъ своей развѣдки въ станъ переселенцев, — откуда высланы были подводы для уборки тѣлъ. Еще долго послѣ сего, на пути бѣгства разбитой казачьей сотни, жители станицъ находили человѣческіе черепа, кости, мѣдные образа (тѣльные), обломки шашекъ, пикъ и другихъ предметовъ воинскаго снаряженія.
Печальный эпизодъ съ развѣдочною сотнею не могъ, конечно, вселить бодрость въ средѣ переселенцевъ и поднять духъ ихъ; напротивъ, онъ показалъ имъ, что ждетъ ихъ въ будущемъ, при малѣйшей оплошности съ ихъ стороны, и на какую тревожную жизнь обречены ихъ семейства. Тѣмъ не менѣе нужно было повиноваться и двигаться къ назначеннымъ мѣстамъ. Чрезъ ручей Калалы, у нынѣшней Дмитріевской станицы, переселенцы направились къ кургану, гдѣ находился казачій постъ и укрѣпленный окопъ. Впослѣдствш курганъ получилъ названіе Жирова; слѣды окоповъ сохранились на немъ и до настоящаго времени. Послѣ дневки переселенцы раздѣлены были на двѣ партіи для заселенія одною Кавказской и Усть-Лабинской станицъ, а другою Прочноокопской и Григориполисской. Послѣдняя партія двинулась въ юговосточномъ направленіи къ большому Темижбекскому посту, подъ особо высланнымъ изъ Црочноокопскаго укрѣпленія прикрьтіемъ, а первая взяла югозападное направленіе по линіи кургановъ.
У Жирова кургана переселенцы разстались, бросивъ предварительно жребій между собою, какой партіи взять для будущей своей церкви икону Покрова Пресвятыя Богородицы, И той, и другой хотѣлось сохранить эту святыню для себя, но по жребію ее получили переселенцы, предназначенные для Прочноокопской и Григориполисской станицъ; поселенцы Кавказской и Усть- Лабинской получили икону Святителя Николая.
Тяжело было разставанье жителей Дона, для многихъ на всегда. При тогдашнемъ состояніи края, надежды на частое свиданіе между собою родныхъ и ближнихъ не было никакой, не смотря на раздѣлявшее ихъ ничтожное пространство въ 50-70 верстъ. Родственная связь переселенцевъ тѣмъ не менѣе не утратилась. Если случайно какой либо станичникъ попадалъ къ сосѣдямъ, то здесь принимался съ родственнымъ радушіемъ и любовію. Эта родственная черта между жителей названныхъ станицъ сохранилась и по настоящее время. Много однофамильцевъ, въ разныхъ станицахъ напоминают жителямъ об отдаленномъ родствѣ ихъ и одномъ происхожденіи.
Поселенцы въ Кавказскую и Усть-Лабинскую станицы, перейдя р. Челбасы, остановились на ночлегъ у кургана, и на другой день раздѣлились. Назначенные въ Кавказскую двинулись на югь, прямо къ крѣпости, а Усть-Лабинцы направились къ посту Романовскому. Обѣ партіи, въ теченіи цѣлаго дня, шли на виду другъ друга. Усть-Лабинцьт вышли ва разъѣздную дорогу ниже Романовскаго поста, у подъема къ пикетному кургану. Проложенная ими дорога извѣстна въ настоящее время подъ именемъ Лабинской.
Кавказскіе поселенцы остановились сначала на опушкѣ лѣса у пикетнаго кургана, не доходя крѣпости, а потомъ были передвинуты восточнѣе ея на полверсты. Место это было покрыто крупнымъ лѣсомъ на протяженіи 4-5 верстъ и въ ширину до 2 верстъ, находилось на, крутомъ берегу Кубани и предназначалось для водворенія станицы. Въ лесу водились олени, козы, свиньи и проч. Быстро закипѣла работа по вырубке леса и постройке изъ него домовъ, сараевъ и прочихъ принадлежностей усадебъ. Мѣста подъ послѣднія длиною и шириною по 20 саж , поселенцы занимали по жребію.
Мѣстные старожили утверждаютъ, что переселенцы съ Дона пришли двумя партіями. Одна въ количествѣ 150 семействъ въ 1794 г. и праздникъ Покрова Пресвятой Богородицы праздновала на новомъ мѣстѣ жительства, а другая, въ числе 75 семействъ, въ слѣдующемъ году. По месту своего жительства переселенцы принадлежали къ жителямъ Верхне-Чирской, Нижне-Чирской и Луковской станицъ.
По вѣроисповѣданію поселяне раздѣлялись на православныхъ и старообрядцевъ поповцевъ и безпоповпевъ. Для православнаго храма была выдѣлена площадь, на которой скоро построена была часовня во имя Николая Чудотворца и обнесена деревянного оградою съ бойницами. Во время тревоги, жители собирались въ оградѣ, иногда уходили въ крепость, а строевые казаки занимали посты у воротъ вала и въ другихъ местахъ.
Земляной валъ вокругъ станицы былъ устроенъ съ помощію солдатъ и казаковъ, составлявшихъ гарнизонъ Кавказскаго укрепленія. Въ немъ были ворота: крѣпостныя, они же лавочныя, разъѣздныя или столбовыя (на в.) и боковыя, где ныне усадьба есаула Ламонова (въ поле на с.); всѣ ворота имѣли крѣпкие запоры, а на ночь къ нимъ приставлялись, сверхъ того, рогатки и постоянный караулъ. Во время тревоги улицы въ концахъ загромождались возами. По угламъ вала стояли орудия. Валъ содержался въ исправности до шестидесятыхъ годовъ, когда, съ покореніемъ горцевъ онъ утратилъ свое значеніе. За исправнымъ содержаніемъ его слѣдилъ станичный начальникъ и каждымъ участкомъ его та семья, на которою это было возложено; онъ дѣлился на участки по числу семействъ.
Станица управлялась выборнымъ начальнакомъ и двумя судьями; былъ и станичный кругъ, рѣшавшій общественныя дела и постановлявшій приговоры по разнообразнымъ вопросамъ мѣстной жизни. Судъ рѣшалъ тяжебныя дѣла преимущественно на основаніи обычнаго права и писаннаго закона. Выборъ станичнаго начальника скоро былъ замѣненъ назначеніемъ. Въ военномъ отнош еніи казаки находились въ вѣдѣніи пятидесятника и офицера крѣпостнаго гарнизона. Станица подчинялась крѣпостному начальству даже и тогда, когда вошла въ составъ Кубанского полка.
Старикъ Коноваловъ разсказываетъ, что крѣпость имѣла деревянныя постройки, была окружена рвомъ и землянымъ валомъ, по угламъ котораго стояли большія и малыя пушки, и гарнизонъ, состоящій изъ баталіна Козловскаго полка. Въ ней содержались вмѣсте съ тѣмъ арестанты и плѣнные поляки, которыхъ онъ видѣлъ, когда, будучи 12-тилѣтнимъ мальчикомъ, возилъ въ 1812 г. вмѣстѣ съ отцомъ дернъ для крѣпостнаго вала. Дернъ рѣзали. арестанты желѣзнымъ рѣзцемъ (родъ плуга), замѣняя собою упряжныхъ животныхъ; на рѣзецъ требовалось семь человѣкъ.
На западъ отъ крепости, въ 450 саж., надъ обрывомъ р. Кубани, находился Ивановский постъ, а далѣе былъ расположенъ въ землянкахъ, сдѣланныхъ войсками Суворова при заложеніи крепости, казачій полкъ. Слѣды землянокъ и вала замѣтны еще въ настоящее время. Съ устройствомъ станицы, постъ перенесенъ и устроенъ надъ спускомъ къ рѣкѣ противъ средины станицы.
Въ трехъ верстахъ отъ крѣпости, въ западномъ направленіи, предъ спускомъ въ балку, на курганѣ, стоялъ конный пикетъ, наблюдавшій за расположеннымъ на противоположномъ берегу Кубани ауломъ Султана. Въ двухъ верстахъ отъ пикета, въ балкѣ, также на берегу Кубани, находился Романовскій постъ, названный этимъ именемъ потому, что здѣсь имѣли переправу черкесы, разграбившіе Романовскую станицу въ Донскомъ войске, вмѣсте съ плѣнными. Въ немъ стояла сотня донцовъ. занимавшая секретами броды чрезъ рѣку и высылавшая разъезды къ Казанскому редуту.
На сѣверъ отъ крепости, за балкою, было общее кладбище, на которомъ хоронили умершихъ казаковъ и солдатъ; оно существовало до 1840 года, когда переведено на нынѣшнее свое место. Здесь же, въ ста сажняхъ сѣвернѣе, существовало старообрядческое кладбище, перенесенное въ 1874 г. на восточ-ную сторону станицы.
На востокъ отъ крѣпости, чрезъ лѣсъ, пролегала дорога къ разъѣздному посту, упраздненному съ основаніемъ станицы. Вместо него тамъ же устроенъ былъ пикетъ; разъезды стали посылаться далее, до кургана надъ спускомъ къ Кубани, извѣстнаго и теперь подъ названіемъ разъѣзднаго. Здѣсь, на противоположномъ берегу, находился аулъ Петисова, вскорѣ, вместе съ ауломъ Султана, принявшій русское подданство. На вѣрность такихъ подданныхъ нельзя было полагаться: они нерѣдко участвовали съ другими горцами въ набѣгахъ и разбояхъ на русской сторонѣ.
Чрезъ годъ по заселеніи станицы, казаки призваны были на полевую службу и вошли въ составь Кубанскаго линейнаго казачья го полка. Полевая служба казаковъ продолжалась съ 19 до 50 лѣтняго возраста ихъ. Чередуясь съ донцами, Кубанскіе казаки находились въ разъѣздахъ, секретахъ на бродахъ и занимали посты и пикеты. Кромѣ Романовскаго подъ № 1, извѣстенъ пикетъ Вислый № 2 у черкескаго выезда, № 3 на месте разъѣзднаго поста и на курганахъ по нынѣшнимъ дорогамъ Лосевой и Ротовой. Правильное названіе послѣдней – ротная, такъ как ее проложили солдаты при ѣздѣ на ротные покосы. Курганы по этой дорогѣ насыпные; они служили валами при артиллеріской стрельбе.
Строевые казаки получили отъ казны жалованье, провіантъ, порохъ и свинецъ, на лошадь — фуражъ, порціонныхъ денегъ не полагалось.
Кроме полевой службы, казаки несли внутреннюю по станицѣ и войску.
До сороковыхъ годовъ движеніе войскъ по Кубани и за Кубань было незначительно, пребывавшія въ станицу команды отправлялись въ передовые отряды только при «оказіи», Жители обязаны были давать только подводы, квартиры и продовольствіе для пребывшихъ командъ давались крепостнымъ гарнизономъ. Повинность, такимъ образомъ, была необременительна. Положеніе это измѣнилось для станичниковъ съ сороковыхъ годовъ, когда правительство стало заселять передовую линію станицами; Кавказская крѣпость была упразднена и къ подводной повинности присоединилась и квартирная. Частое передвиженіе войскъ и отдѣльныхъ командъ, конвоированіе арестантовъ, сопровожден больныхъ, разнаго рода военныхъ транспортовъ и проч. легли тяжелымъ бременемъ на станичниковъ. Квартирную повинность, неудобную во многихъ отношеніяхъ для жителей, несли всѣ домохозяева, подводную малолѣтка 17-18 лѣтъ, внутренне-служащіе съ 42 лѣтняго возраста и лица, неспособный къ службѣ, но способныя къ труду. Внутренно-служащіе, кроме того, откомандировывались на годичный срокъ къ войсковымъ и бригаднымъ учрежденіямъ въ качествѣ прислуги. Несли казаки еще одну службу, которая извѣстна была подъ названіемъ «на работу въ бригаду» и состояла въ ремонтѣ бригадныхъ учрежденій, для чего обыкновенно каждая станица отправляла извѣстное количество людей и подводъ, сюда лее требовались и женщины, которыя назывались «мазурками» и занимались обмазкою бригадныхъ зданій. Лѣтомъ казаки заготовляли сѣно для станичнаго табуна, зимою и осенью доставляли дрова, солому и другіе матеріалы для отопленія бригадныхъ зданій. Неисполненіе той или другой повинности влекло за собою наказаніе розгами до ста ударовъ.
Въ первый годъ поселенія станичники получили сѣмена для посѣвовъ. Имъ предписано было завести хутора и устроить мукомольный мельницы. Къ первымъ высылалось постоянное прикрытіе и разъезды изъ воинскихъ командъ. Хуторъ Лосевъ одинъ изъ первыхъ существуетъ и въ настоящее время, имея свое собственное хуторское управленіе. Населенъ онъ старообрядцами казаками, имѣющими здѣсь молельню.
Юртовой границы въ началѣ не было. Лошади и домашній скотъ угонялись для пастьбы иногда верстъ за 30, далѣе нынешней Ильинской станицы.